С сомнением покачав головой, руководитель службы безопасности вытащил из кармана сотовый телефон.

— Насколько велика сумма?— осведомился Пикколо.

— Точную цифру не назову, но что-то около миллиона.

Баркер протестующе взмахнул рукой.

— Исключается. Мы бы знали.— Поднеся трубку к уху, он негромко распорядился: — Посмотрите, что у нас есть на Ройбена Этли.

— По-вашему, отец выиграл миллион долларов?— спросил Пикколо.

— Не за один раз. Он, конечно, и проигрывал. Поймите, мне просто интересно.

Баркер спрятал телефон.

— На Ройбена Этли у нас нет никакой информации.

— А если он обошел «Каньон» стороной?— Ответ Рэю был известен.

— Мы бы знали,— повторил Баркер.

ГЛАВА 24

В Клэнтоне Рэй был единственным любителем джоггинга. Когда он легкой трусцой бежал вдоль улицы, его провожали удивленными взглядами степенные дамы, занятые наведением порядка на своих клумбах, прислуга, что тщательно выметала дорожки, служители кладбища, которые подстригали траву в то время, пока он огибал угол, где находился фамильный участок семейства Этли. Земля на могиле судьи уже начала оседать, но Рэй не остановился, не замедлил бега, чтобы бросить в сторону надгробия мимолетный взгляд. Рабочие, рывшие могилу для его отца, копали сейчас метрах в тридцати от нее другую. Жители Клэнтона продолжали в назначенное судьбой время уходить из этого бренного мира и появляться на свет — законы природы ничуть не изменились.

Еще не было и восьми утра, но солнце палило вовсю, густой воздух оставлял в груди ощущение тяжести. Духота не досаждала Рэю: он с детства привык к влажному климату Юга, хотя, перебравшись в Шарлотсвилл, нисколько не скучал по нему.

Узенькой тенистой улочкой Рэй вернулся к особняку. У ворот стоял джип Форреста, а сам брат подпирал плечом столбик крыльца.

— Рановато ты сегодня поднялся,— вместо приветствия бросил Рэй.

— Далеко бегал? Пот с тебя катит ручьями.

— А жара? Пять миль. Ты неплохо выглядишь.

Так оно и было. Гладко выбритое, без признаков похмелья лицо, аккуратно зачесанные назад, чуть влажные после душа волосы, чистые белые брюки, какие обычно носят художники.

— Я в завязке, братец.

— Великолепно.— Рэй опустился в кресло-качалку, перевел дыхание. Спрашивать, как долго Форрест противостоит своему извечному соблазну, не имело смысла: наверняка не более двадцати четырех часов.

Младший придвинул второе кресло, уселся.

— Мне нужна помощь, родственничек.

Начинается, подумал Рэй.

— Слушаю.

— Некоторое содействие с твоей стороны,— пробормотал Форрест, потирая руки, как если бы слова иголками впивались в кожу его ладоней.

Вынести до боли знакомую сцену еще раз Рэю не хватило терпения.

— Ну, выкладывай.

Прежде всего брату, безусловно, требовались деньги. Потом возможны варианты.

— В часе езды отсюда есть дивное местечко, в лесу, на берегу небольшого озера. Уютные номера, прекрасное обслуживание.— Форрест достал из нагрудного кармана мятую визитку, протянул ее Рэю.

«Алкорн-Виллидж, клиника по избавлению от алкогольной и наркозависимости при Совете методистских церквей».

— Кто такой Оскар Мейв?— спросил Рэй, прочитав имя на обороте карточки.

— Познакомился с ним лет пять назад. Парень тогда здорово выручил меня, а сейчас он руководит клиникой.

— То есть вытрезвителем.

— Вытрезвителем, психушкой, римскими термами, зоной — называй как хочешь, плевать. Мне необходима помощь, Рэй, и чем быстрее, тем лучше.— Форрест прикрыл лицо руками, из груди его вырвалось сдавленное рыдание.

— О'кей, о'кей. Объясни-ка подробнее.

Брат трубно высморкался, сделал глубокий вдох.

— Позвони ему, спроси, могут ли они меня принять,— неуверенно проговорил он.

— На какой срок?

— Думаю, недели на четыре. Оскар сам тебе скажет.

— Во что это обойдется?

— Примерно триста долларов в день. Я хотел пойти к Гарри Рексу, узнать, нельзя ли получить часть причитающейся мне суммы прямо сейчас.— В глазах Форреста вновь появились слезы.

Картину эту Рэй наблюдал неоднократно, он не раз слышал клятвы, зароки и обещания. Но, даже считая себя в глубине души прожженным циником, он не сумел растоптать вспыхнувшую в груди искру жалости.

— Что-нибудь придумаем. Позвоню.

— Умоляю, Рэй. Я отправился бы туда сегодня же.

— Сегодня?

— Да. Видишь ли… Мне не стоит возвращаться в Мемфис.— Форрест опустил голову.

— Тебя объявили в розыск?

Брат кивнул:

— Подонки.

— Не полиция?

— Они куда хуже полиции.

— Они знают, что ты здесь?— Рэй посмотрел по сторонам: за каждым кустом мог притаиться вооруженный торговец наркотиками.

— Нет.

Поднявшись, Рэй проследовал в дом.

Оскар Мейв отлично помнил Форреста. Они рука об руку работали когда-то в рамках федеральной программы по борьбе с наркоманией и алкоголизмом. Оскар сожалел, что старый приятель опять попал в беду, он тут же согласился помочь. Рэй, как мог, пытался объяснить, насколько сложна ситуация, хотя сделать это, не вдаваясь в детали, оказалось довольно трудно.

— Месяц назад мы похоронили отца,— сказал он извиняющимся голосом.

— Привозите. Палату найдем.

Полчаса спустя красная «ауди» уже уносила братьев из города. Во избежание недоразумений джип Форреста был отогнан на задний дворик.

— Ты уверен, что они сюда не сунутся?— спросил Рэй.

— Они понятия не имеют, откуда я родом.

— Они — это кто, собственно говоря?

— Исключительно радушная и заботливая компания из Мемфиса. Тебе бы она понравилась.

— Ты им должен?

— Да.

— Много?

— Четыре тысячи долларов.

— На что они потрачены?

Форрест лишь шмыгнул носом. Рэй покачал головой, сдерживая рвавшуюся с языка нотацию. «Выжду еще десяток миль»,— решил он. По обеим сторонам дороги уже раскинулись поля хлопчатника.

С заднего сиденья вскоре послышался негромкий храп.

Поездка с братом в клинику была для Рэя третьей по счету. Последнюю он совершил двенадцать лет назад: судья в то время еще безраздельно правил, Клаудиа нежно о нем заботилась, а Форрест рьяно накачивал себя наркотиками. Жизнь текла своим чередом. Торговцы зельем опутали плотной сетью весь штат, и лишь по счастливой случайности Форрест не угодил в нее. Прошел слух, что брат и сам толкает проверенным знакомым пакетики марихуаны, причем слух этот соответствовал действительности. Попадись тогда Форрест в руки полиции — сидеть бы ему за решеткой. Рэй отвез брата в клинику на побережье, в ту, что, пользуясь своими связями, нашел судья. Под присмотром квалифицированного персонала брат провел на больничной койке полтора месяца и обрел долгожданную свободу.

На первый визит к врачам Рэй доставил Форреста, когда сам только заканчивал учебу: младший перебрал каких-то таблеток. После промывания желудка фельдшер «скорой» уже готов был объявить Форреста покойником, однако тот выкарабкался. По распоряжению судьи Рэй передал брата в руки специалистов из Ноксвилла. Клинику окружал забор из колючей проволоки. Непутевый сын великого человека вытерпел там ровно неделю и сбежал.

Дважды Форресту довелось побывать в тюремной камере, сначала неопытным подростком, затем вполне созревшим правонарушителем — хотя исполнилось ему в то время всего девятнадцать. Впервые его арестовали перед началом бейсбольного матча на первенство школ округа. Стадион с трудом вместил жителей Клэнтона, которые пришли поддержать своих отпрысков. Шестнадцатилетний Форрест был тогда центрфорвардом, настоящим камикадзе, именно на него возлагали все надежды. В раздевалке к нему подошли двое полисменов, сцепили запястья наручниками и увели. Победа осталась за командой из Билокси. Позорного проигрыша младшему сыну судьи Ройбена Этли город так и не простил.

Рэй сидел тогда рядом с отцом на трибуне и слушал, как зрители с удивлением переспрашивают друг друга: где же Форрест, ведь разминка заканчивается? В это самое время у надежды Клэнтона снимали отпечатки пальцев. Под запасным колесом в багажнике его автомобиля полиция обнаружила четырнадцать унций марихуаны.